Глава 11

Господи, помоги мне!

Заключение

Все эти обстоятельства привели меня туда, прийти куда я никогда не думал. Несколько лет спустя все приобретало новый смысл, все проявлялось с такою связностью, какой я никогда не находил у “свидетелей Иеговы”. Да, есть только один Бог, прежде Которого не было Бога и после Которого не будет (Ис 43, 10). Это был Бог, возвестивший о Себе по­средством пророчеств, неизменно, безошибочно, являя Свою волю спасти человечество величайшей ценой: ценой Своей смерти как человека. Этому воплощенному Богу, Всевышнему, Который посетит народ Свой, чтобы искупить его (Лк 1,68), будет предшествовать пророк в пустыне (Ис 40,3), Он умрет на Сионе (Зах 2,10), Он соберет народ Свой, как добрый пастырь (Ис 40,10-11), и Он будет продан за тридцать сребреников (Зах 11,12-13), и все воззрят на Него, когда Он будет на кресте (Зах 12,10). Сей воплощенный Всевышний, распятый на кресте, возвестил, что Он вос­креснет из мертвых (Ин 2,18-22), ученики поклонятся Ему, увидев Его (Мф 28,17) и провозгласят Его своим Господом и Богом (Ин 20,28). Сей “Сущий”, избавивший Израиля из египетского рабства (Исх 3,14), приходит теперь, чтобы из­бавить человека от еще более страшного рабства греха (Ин 8,24).

Он - это Бог любви, ставший человеком ради меня, во­плотившийся ради меня, преданный и осмеянный ради ме­ня, распятый ради меня. Он - Бог, верный Своим искупи­тельным обетованиям. Чьи пророчества исполнялись все­гда без исключения.

Напыщенная “Сторожевая башня”

Перед лицом такой реальности то, что предлагалось “Сто­рожевой башней”, показалось мне грустным, напыщенным и кровожадным. В том Иегове, которого она представляла, не было и тени любви; это бы некто, жаждущий крови, кото­рому нравилось терроризировать человечество перспекти­вой разрушительного суда. Сын его был всего лишь вопло­щенным архангелом, чья смерть, похоже, лишена была вся­кого смысла. Его пророчества никогда не исполнялись и вынуждали постоянно менять и искажать хронологию, так, словно бы он издевался над своей собственной организаци­ей и находил удовольствие в том, что выставлял ее в смеш­ном свете.

Ничего удивительного, что в свете столь несправедливого изображения истинного Бога общество “Сторожевой баш­ни” было вынужденно значительно искажать библейский текст в соответствии со своим учением. Иначе и быть не могло, ибо Библия не могла учить такому сгустку страха, ненависти, недостатка любви, абсурда.

Организация, которая претендовала быть единственным представителем Бога Иеговы на земле, Его избранным на­родом, была всего лишь многонациональным концерном, который эксплуатировал своих запуганных членов, обязы­вая их продавать литературу по домам и отчитываться о ре­зультатах. Общество, присваивавшее себе достоинство вестника Всевышнего, подвергало лишь насмешкам Его имя, лживо пророчествуя и изменяя Его слово в угоду своим доктринальным предрассудкам.

Бог дал всю истину раз и навсегда. Он ее вверил людям не для того, чтобы они слепо блуждали во тьме, но чтобы от начала они увидели свет.

Что бы могло гарантировать этим несчастным людям, что то, в истинность чего они верят сегодня, не будет завтра оп­ровергнуто и объявлено ложным? Они когда-то верили, что великому множеству людей не следовало креститься, но что все равно они попадут на небо, они верили, что конец на­ступит в 1975 году, что патриархи воскреснут. Все оказалось ложью! Что же могло заставить всех этих людей верить, что общество заслуживает доверия, если оно дошло до того, что стало искажать слово Божие исключительно ради своей собственной выгоды?

Я ухожу

По совести, я больше не мог оставаться в этой организа­ции. Я не мог оставаться больше ни одного часа солидар­ным с этом гигантским нагромождением лжи и эксплуата­ции, обмана и фальши.

Я немедленно написал пресвитерам объединения Энтревиас, к которому принадлежал, письмо, в котором сообщал им о своем намерении оставить организацию. Я желал покинуть “Сторожевую башню”, ибо ни ее учения, ни ее дела, ни ее версия Библии не соответствовали слову Божию. Я сам опустил письмо в почтовый ящик Зала Царства. Через два дня должно было состояться собрание, и я знал, что они тотчас обо всем узнают.

Куда мне теперь идти? Я совершенно этого не представ­лял. Это был самый большой прыжок в пустоту за всю мою жизнь. У меня не было друзей в других религиозных груп­пах, я ничего толком не знал о таких группах, и не знал я также, с чего начать свои поиски?

Я рассчитывал только на Библию (но сколькие еще пре­тендовали, что их учения основаны на Библии?), и я про­должал верить в Бога (но сколькие еще, тем или иным обра­зом, также верили в Бога?) Я не мог надеяться даже на то утешение, чтобы поделиться с кем-нибудь моим затрудне­нием.

И вот именно в этот момент, когда я не знал, куда мне ид­ти, но зато знал, куда мне идти не следует, одна молитва вы­рвалась из моего сердца и с моих уст: Господи, помоги мне!